Бурлака (Петрова) Серафима Михайловна

Моя прабабушка по материнской линии — Бурлака (Петрова) Серафима Михайловна
.

Бабушка моей мамы родилась в 1923 году в селе Медведь в семье крестьян Петровых Михаила и Лукерьи, была четвёртой младшей дочерью. В июне 1941 года ей исполнилось 18 лет. Она приехала в город Ленинград поступать в Ленинградский государственный педагогический институт имени А.И. Герцена, так как мечтала стать учителем. Но 22 июня 1941 пришли страшные вести о начале войны. Обратно домой бабушка не вернулась, приходили новости, что многих жителей Медведя эвакуируют и родное село вот-вот окажется в руках врага…

8 сентября 1941 года Ленинград оказался окончательно отрезан фашистскими войсками, началась б л о к а д а. Моя прабабушка оказалась в незнакомом городе совершенно одна. Мама говорит, что бабушка не очень любила рассказывать об этом страшном времени. На город обрушился страшный голод. Обесценились деньги и драгоценности. В булочные, где по карточкам выдавался скудный ежедневный паёк, были огромные очереди. Помимо голода блокадный Ленинград атаковали и другие бедствия: очень морозные зимы, порой столбик термометра опускался до — 40 градусов. Закончилось топливо и замёрзли водопроводные трубы — город остался без света и питьевой воды. Люди умирали и их не успевали хоронить, трупы лежали прямо на улицах. Прабабушка часто говорила, что к смерти никогда нельзя привыкнуть, даже если она совсем рядом, даже если она вокруг. Однажды она как-то особенно тихо описала чувство ужаса, с которым жила. Но боялась она не смерти, а скорее того, что никогда уже не увидит ни родителей, ни сестру, ни братьев и что они никогда не узнают как оборвалась её юная жизнь в замерзающем и умирающем городе.

Не смотря ни на что, моя прабабушка Сима, как и многие женщины и дети Ленинграда, вносила свой вклад в оборону города: укрепляла здания мешками с песком, рыла траншеи и строила оборонительные укрепления и убежища на случай атак с воздуха.
Первый год блокады был самым тяжёлым и страшным. Именно этот период и застала в блокадном Ленинграде моя прабабушка. В декабре 1942 года её истощённую и тяжелобольную эвакуировали по льду Ладожского озера по «дороге жизни». На тот момент её разыскивали мать и старшая сестра Александра, которые ещё в начале войны были эвакуированы в тыл в Казань. Туда, к счастью, удалось вывезти и мою прабабушку.
Выздоровление было очень трудным. Но уже осенью 1943 года Серафима стала студенткой Казанского университета. Мама помнит, как бабушка рассказывала ей, что аудиторий не хватало, лекции читали прямо в коридоре; отопления не было – даже стены были заиндевелые, слушать и записывать лекции было трудно, чернила мерзли, поэтому приходилось брать чернильницу в руки и дышать на нее. Одновременно с другими студентами вуза, моя прабабушка много работала; она вспоминала, что они работали на полях совхозов, убирали снег со взлетной полосы аэродрома, кололи дрова, шефствовали над госпиталями.

Мама говорит, что её бабушка Сима всегда была для неё примером стойкости и жизнелюбия. Страшные события её молодости: полтора года в блокадном Ленинграде, тяжёлые условия в военном тылу не сломили её, и она до последних дней своей жизни была образцом невиданной стойкости, выдержки, железной дисциплины и силы духа. Именно по её стопам пошла моя мама, выбрав профессию педагога.